Хорошо ввечеру при лампадке...
Хорошо ввечеру при лампадке Погрустить и поплакать втишок, Из резной низколобой укладки Недовязанный вынуть чулок. Ненаедою-гостем за
Чтобы медведь пришел к порогу...
Чтобы медведь пришел к порогу И щука выплыла на зов, Словите ворона-тревогу В тенета солнечных стихов. Не бойтесь хвойного бесследья, Целуйтесь с
Чу! Перекатный стук на гумнах...
Чу! Перекатный стук на гумнах, Он по заре звучит как рог. От бед, от козней полоумных Мой вещий дух не изнемог. Я всё такой же, как в
Я — посвященный от народа...
Я — посвященный от народа, На мне великая печать, И на чело свое природа Мою прияла благодать. Вот почему на речке-ряби, В ракитах
Я был прекрасен и крылат...
Я был прекрасен и крылат В богоотеческом жилище, И райских кринов аромат Мне был усладою и пищей. Блаженной родины лишен И человеком ставший
Я дома. Хмарой-тишиной...
Я дома. Хмарой-тишиной Меня встречают близь и дали. Тепла лежанка, за стеной Старухи ели задремали. Их не добудится пурга, Ни зверь, ни окрик
Я люблю цыганские кочевья...
Я люблю цыганские кочевья, Свист костра и ржанье жеребят, Под луной как призраки деревья И ночной железный листопад. Я люблю кладбищенской
Я молился бы лику заката...
Я молился бы лику заката, Темной роще, туману, ручьям, Да тяжелая дверь каземата Не пускает к родимым полям - Наглядеться на бора
Я надену черную рубаху...
Я надену черную рубаху И вослед за мутным фонарем По камням двора пройду на плаху С молчаливо-ласковым лицом. Вспомню маму, крашеную прялку, Синий
Я потомок лапландского князя...
Я потомок лапландского князя, Калевалов волхвующий внук, Утолю без настоек и мази Зуд томлений и пролежни скук. Клуб земной — с солодягой