Стихи Михалкова
Смена
День был весенний, Солнечный, Ясный. Мчались машины По площади Красной. Мчались машины, Где надо — гудели, В каждой из них Пассажиры сидели: В
Стужа
Январь врывался в поезда, Дверные коченели скобы. Высокой полночи звезда Сквозь тучи падала в сугробы. И ветер, в ельниках гудя, Сводил над городами
Толстый жук
На пустой лесной тропинке Толстый Жук лежал на спинке, Кверху ножки он держал И беспомощно жужжал. Рядом, выйдя на тропинку, Муравей тащил
Три товарища
Жили три друга-товарища В маленьком городе Эн. Были три друга-товарища Взяты фашистами в плен. Стали допрашивать первого. Долго пытали его - Умер
Тридцать шесть и пять!
У меня опять: Тридцать шесть и пять! Озабоченно и хмуро Я на градусник смотрю: Где моя температура? Почему я не горю? Почему я не больной? Я
Фантазер
Я был знаком С одним быком, Когда в деревне жил. С людьми он дружбы не искал, Детей к себе не подпускал. А вот со мной дружил! Да, да! Не знаю
Финтифлюшкин
У папы Финтифлюшкина, У мамы Финтифлюшкиной, У сына Финтифлюшкиных (Ему девятый год!) - Не драма, не комедия, А личная трагедия: Семейную
Фома
В одном переулке Стояли дома. В одном из домов Жил упрямый Фома. Ни дома, ни в школе, Нигде, никому - Не верил Упрямый Фома Ничему. На улицах
Хрустальная ваза
Три девочки - три школьницы Купили эту вазу. Искали, Выбирали, Нашли ее не сразу - Овальную, Хрустальную, Чудесного стекла. Из тех, что в
Чистописание
Писать красиво не легко: «Да-ет ко-ро-ва мо-ло-ко». За буквой буква, к слогу слог. Ну хоть бы кто-нибудь помог! Сначала «да», потом уж