Белокаменны палаты, стопудовая краса...
Белокаменны палаты, Стопудовая краса. Мчатся сани-самокаты, Не жалей коню овса! Почерневшая избенка, В лежку праздники идут. Пухнут десны у
Белый пустынник
Зачем ты нем? Скажи хоть что-нибудь! Пустынник белый беспредельных вод, Куда ты держишь своей безумный путь? — Маяк отчаянья меня зовет. Но вод его
Беспредельна даль поляны...
Беспредельна даль поляны. Реет, веет стог румяный, Дионисом осиянный. И взывает древле-дико Ярость солнечного лика, Ярость пламенного крика: В
Городские дети
Городские дети, чахлые цветы, Я люблю вас сладким домыслом мечты. Если б этот лобик распрямил виски! Если б в этих глазках не было тоски! Если б
Гость
Ах ты, Ванечка-солдатик, Размалиновый ты мой! Вспоминается мне братик Перед бунтом и тюрьмой. Вот такой же был курносый Сероглазый миловид, Только
Должно быть, жизнь переломилась...
Должно быть, жизнь переломилась, И полпути уж пройдено, Все то, что было, с тем, что снилось, Соединилося в одно. Но словно отблеск
Зых
Приземисты, мрачны, стоят корпуса. Я в эти жилища вошел, словно в сон, Ужаснее Дантова ада был он. Все попрано: правда, и жизнь, и краса! Сырой
Колдунок
На поле, за горкой, где горка нижает, Где красные луковки солнце сажает, Где желтая рожь спорыньей поросла, Пригнулась, дымится избенка
Кофе
Тебя сбирала девушка нагая По зарослям благоуханной Явы. Как ящерицу, дико обжигая, Ей кожу рыжей сделал луч кудрявый. Замучена полуденной
Ломовой
В пыльном дыме скрип: Тянется обоз. Ломовой охрип: Горла не довез. Шкаф, диван, комод Под орех и дуб. Каплет тяжкий пот С почернелых губ. Как бы не