Ты дура, смерть: грозишься людям...
Ты дура, смерть: грозишься людям Своей бездонной пустотой, А мы условились, что будем И за твоею жить чертой. И за твоею мглой безгласной Мы -
В пилотке мальчик босоногий...
В пилотке мальчик босоногий С худым заплечным узелком Привал устроил на дороге, Чтоб закусить сухим пайком. Горбушка хлеба, две картошки - Всему
В поле, ручьями изрытом...
В поле, ручьями изрытом, И на чужой стороне Тем же родным, незабытым Пахнет земля по весне. Полой водой и нежданно - Самой простой, полевой Травкою
Вся суть в одном-единственном завете...
Вся суть в одном-единственном завете: То, что скажу, до времени тая, Я это знаю лучше всех на свете - Живых и мертвых,- знаю только я. Сказать то
Дробится рваный цоколь монумента...
Дробится рваный цоколь монумента, Взвывает сталь отбойных молотков. Крутой раствор особого цемента Рассчитан был на тысячи веков. Пришло так быстро
На дне моей жизни...
На дне моей жизни, на самом донышке Захочется мне посидеть на солнышке, На теплом пенушке. И чтобы листва красовалась палая В наклонных
Не хожен путь...
Не хожен путь, И не прост подъем. Но будь ты большим иль малым, А только - вперед За бегущим днем, Как за огневым валом. За ним, за ним - Не тебе
Нет, жизнь меня не обделила...
Нет, жизнь меня не обделила, Добром своим не обошла. Всего с лихвой дано мне было В дорогу - света и тепла. И сказок в трепетную память, И песен
Ночлег
Разулся, ноги просушил, Согрелся на ночлеге, И человеку дом тот мил, Неведомый вовеки. Дом у Днепра иль за Днепром, Своим натопленный двором,— Ни
Огонь
Костер, что где-нибудь в лесу, Ночуя, путник палит,— И тот повысушит росу, Траву вокруг обвялит. Пожар начнет с одной беды, Но только в силу вступит